Другое название сумчатого волка — тилацин. Так его называют в Австралии и Европе. Это единст­венный представитель своего семейства, самый крупный и сильный из хищных сумчатых, но вме­сте с тем и одно из наиболее редких млекопитаю­щих всего земного шара. Нет даже достоверных сведений о том, что это животное еще не исчезло с лица земли. Во всяком случае, в 1936 году умер по­следний сумчатый волк, обитающий в зоопарке.

Сумчатый волк, следы которого видел уже Абель Тасман в 1642 году, был описан в 1808 году натуралистом Харрисом. Первые колонисты Тас­мании, среди которых находился и Харрис, назы­вали это животное волком, гиеной, зебровым волком, зебровым опоссумом. Этот крупный хищ­ник может достигать в длину (от носа до кончика хвоста) 1,8 метра.

Латинское наименование в дословном перево­де означает «сумчатая собака с волчьей головой».

Череп сумчатого волка очень похож на собачий и по размерам может превышать череп взрослого динго. Как собака или волк, он бежит на кончиках лап в большей степени, чем любое другое сумча­тое животное. Однако сходство с собачьими ска­зывается далеко не во всем.

Форма морды, ушей, очень толстый у основа­ния хвост, сильно изогнутые задние лапы и спо­собность прыгать на них, наподобие кенгуру,— все это черты, роднящие сумчатого волка с осталь­ными сумчатыми.

Окраска сумчатого волка серо-желтоватая с 16­18 темно-шоколадными полосами на спине, зад­них ногах и основании хвоста. Удлиненная пасть может раскрываться непомерно широко: когда животное зевает, его челюсти образуют почти пря­мую линию. Лапы относительно короткие; зад­ние лапы сильно согнуты, что делает возможны­ми особую скачущую походку (вроде галопа) и да­же прыжки на пятках задних лап, напоминающие прыжки кенгуру. На такие прыжки зверь решает­ся лишь в случае крайней необходимости. Их можно было наблюдать в XVIII-XIX веках, когда сумчатый волк был еще владыкой тасманийских равнин.

Зубная система сумчатого волка состоит из 8 рез­цов на верхней челюсти, длинных клыков, мощ­ных коренных, способных дробить кости, и 3 пред- коренных на каждой половине челюсти. Третий, дополнительный предкоренной зуб отличает вол­ка от остальных сумчатых, имеющих только по два предкоренных. Сумка тилацина очень сходна с сумкой тасманийского дьявола и образована складкой кожи, открытой назад и прикрывающей две пары сосков.

Плодовитость слабая. Мать следит за молоды­ми и охраняет их. Она даже преграждает дорогу человеку, который, часто не подозревая об этом, направляется к логову с детенышами; в осталь­ных случаях сумчатый волк тщательно избегает человека, стараясь остаться незамеченным.

Один из жителей Смиттона сообщил, что од­нажды самка волка преградила ему путь, когда он переходил через ручей по стволу упавшего дерева. Заинтересованный необычной смелостью живот­ного и легкостью, с которой оно себя обнаружило, он начал обыскивать кусты на противоположном берегу и нашел двух волчат, спрятавшихся на су­хой подстилке из папоротника под наклоненным мертвым стволом древовидного папоротника.

Голос сумчатого волка похож на лай собаки. Лай этот глухой, гортанный и пронзительный, с хрипами, напоминающими свистящее дыхание больного. Этот удивительный лай обычно повто­ряется каждые 10 минут. Охотники часто слыша­ли голос сумчатого волка у своих ночных лагерей и говорили, что он напоминает воинственный крик животного, вышедшего на охоту. Однако специалисты считают, что такие звуки выражали скорее любопытство и недоумение тилацина, встретившего человека в необычном для него мес­те. Сумчатый волк лает также при сильном испуге.

В настоящее время сумчатый волк, по некото­рым сведениям, встречается только на Тасмании, где этот хищник еще сохранился в недоступных частях острова.

Сумчатый волк держится в наиболее недоступ­ных чащах и пещерах. Последний район Тасма­нии, где он, возможно, еще сохранился, — это са­мый гористый и неприветливый район острова (между бухтой Макуори и озером Сент-Клэр), с хо­лодной снежной зимой, крайне дождливым летом, покрытый густым кустарником. В этой негосте­приимной местности сумчатому волку прожить и прокормиться трудно. Однако здесь неоднократ­но видели его следы на снегу и на льду замерзших речек.

Дупла деревьев — его обычное убежище. В 1920-х годах один лесоруб, рубивший дуплистое дерево, с удивлением увидел молодого сумчатого волка, который с воем выпрыгнул из дупла; жи­вотное испугалось не меньше, чем человек.

Сумчатый волк — ночное животное. Он выхо­дит из своего убежища только в сумерки и идет на охоту в одиночку или парой. С гор он выходит на равнину или в долину и может пробегать значи­тельные расстояния. Однако он не такой быст­рый, как собака или кенгуру.

На охоте он преследует добычу, не прибавляя шага, изматывая ее, но не пытаясь догнать сразу. В начале 1930-х годов А. Фергюссон наблюдал по следам на снегу погоню сумчатого волка за не­большим кенгуру. Следы кончались на берегу озе­ра; видимо, погоня продолжалась в холодной воде.

Сумчатый волк охотится за валлаби, мелкими сумчатыми, крысами, ехиднами, птицами, даже за ящерицами. После завоза на Тасманию овец и домашних птиц они быстро стали излюбленной добычей этого странного хищника, начавшего опустошать стада колонистов. В результате люди стали его преследовать и истреблять.

Впрочем, беды сумчатого волка начались го­раздо раньше появления в Австралии европей­цев. Предполагают, что на материке Австралии его истребили динго, вероятно, появившиеся здесь одновременно с древними переселенцами-абори­генами. На Тасмании в небольшом количестве он встречался повсеместно еще в начале XIX века. Вместе с тем вред, который он наносил овечьим стадам и птичникам, был ясно заметен.

Сумчатый волк часто поедал и животных, по­павших в капканы; поэтому его также стали успеш­но ловить капканами. Попытки травить волка со­баками кончились неудачей: смелый и хитрый, сумчатый волк одолевал и даже убивал собак, при­чем не только одиночек, но и из стаи.

Однако человеку бояться сумчатого волка не­чего: зверь избегает встречи с людьми и сопро­тивляется, лишь когда находится в безвыходном положении. Когда на Тасманию завезли динго, сумчатый волк отказывался драться с ним, всяче­ски стараясь избежать встречи. Это делает очень правдоподобным предположение, что именно динго истребили его на континенте Австралии.

Много раз пробовали ловить сумчатых волков живьем для зоологических садов. В начале XX ве­ка на этом специализировался некий Р. Андерсон. Пойманных зверей он отвозил в Виньярд — ма­ленький городок на севере Тасмании, откуда их переправляли в зоопарки.

Взрослые волки приручались плохо; молодые же переносили неволю достаточно спокойно, ес­ли только им давали живую добычу. В течение по­следних 35-40 лет не известны случаи поимки волка, а последний зверь, содержавшийся в нево­ле, давно погиб.

В настоящее время вполне закономерен во­прос: не исчез ли этот вид совсем? После открытия в 1932 году на Тасмании Западного шоссе освоение этого негостеприимного края облегчилось, и в 1938 году сюда была снаряжена специальная экс­педиция на поиски сумчатого волка. Ею руководи­ли М. Шарлад и А. Флеминг — большие знатоки тасманийских лесов.

Они нашли бесспорные следы сумчатого вол­ка — следы многочисленные и на довольно боль­шом пространстве. Несмотря на то что зверей ни разу не встретили, эти сведения обнадежили ученых. В 1938-1945 годах в центре этого дикого района проложили бетонное шоссе; в результате охотники, которые раньше сюда не проникали, стали часто наведываться в этот малоосвоенный край за сумчатыми дьяволами и валлаби. В это время несколько раз встречали и сумчатого волка.

Для изучения тех же мест в 1945 году была от­правлена вторая экспедиция, на этот раз под ру­ководством Дэвида Флея — замечательного австра­лийского зоолога и специалиста по разведению диких животных в неволе. Директор заповедника Хилсвилл в штате Виктория Д. Флей намеревался поймать, если это возможно, пару живых тилацинов, чтобы удостовериться в существовании это­го исчезающего вида и попробовать получить от них потомство в своем заповеднике.

Флей рассказывал, как в ноябре 1945 года он попал в эту суровую страну и как трудно было оты­скать след сумчатого волка. Сначала он встретил только довольно сомнительные следы у озера Сент- Клэр, но его попытки поймать зверя не увенча­лись успехом. В феврале 1946 года в другом месте он как будто слышал троекратный лай тилацина. Кроме того, у подножия хребта Лоддон он нашел свежие, на этот раз бесспорные следы сумчатого волка.