Скорпионы были хорошо известны древним гре­кам и римлянам. О повадках этого злобного жи­вотного ходили легенды. О нем рассказывали, что всех своих детенышей он поедает — кроме од­ного, который взбирается отцу на спину и пожи­рает его самого. Действительно, детеныши скор­пионов любят забираться на спину одному из ро­дителей — но не к отцу, а к матери. Верно и то, что они не побрезгуют и съедят друг друга, ежели го­лодны.

По словам Псевдо-Каллисфена, особенно крупные скорпионы водились в окрестностях ре­ки Ганг. Они были величиной с локоть. Встреча с ними вселяла ужас.

Зато не было причин опасаться небольшого европейского, или карпатского, скорпиона. Его укус ничуть не страшнее укуса осы, он не причи­нит особого вреда даже ребенку. Северная грани­ца его обитания — Тироль и Карпаты. Именно о нем говорится в одной из басен Эзопа. Глупый мальчик решил поймать саранчу, но вместо нее схватил скорпиона, а тот великодушно пощадил проказника.

Аристотель вполне правильно описывает ев­ропейские виды скорпионов. Он совершенно вер­но указывает, что они рождают живых детены­шей — «яйцевидных червячков».

Скорпион очень рано проник в магию и астро­логию. Он присутствует среди древнейших вави­лонских календарных рисунков. Так, еще около 1150 года до нашей эры в кругу зодиакальных фи­гур появляется скорпионо-человек. У римлян име­лись боевые значки, изображавшие скорпиона. Объясняется это астрологическими верования­ми. Считалось, что основатели и разрушители го­родов появлялись на свет, когда над горизонтом возносил свое жало Скорпион. В качестве приме­ра можно упомянуть родившегося под этим зна­ком императора и блестящего полководца Тибе- рия. Созвездие Скорпиона приносило несчастья. С его появлением на небе воцарялась осень и при­ходили беды: холода сковывали землю, дожди и бури хлестали ее, а войны опустошали, сжигали и истребляли все живое.

У египтян повелительницей скорпионов счи­талась богиня Серкет: ее изображали с головой скорпиона или же с человеческой головой, на ко­торой восседал скорпион.

Явившись во сне, скорпион предвещал зло. Но он же мог оберегать и от сглаза, и от других бед. По византийской легенде, в Амасии имелся та­лисман в виде скорпиона. Он охранял город от других скорпионов и их родичей.

На востоке Передней Азии, там, где лежал го­род Амасия, как и в Африке, Персии, Леванте, скорпионы были настоящим бедствием. Вопреки строгим религиозным запретам, иудеям было по­зволено убивать скорпионов в субботу, пусть даже те не собирались нападать на человека.

А как спасались люди, скорпионами уже уку­шенные? Вылечить укус европейского скорпио­на, твари довольно безобидной, было легко. Тре­бовалось лишь сделать кровопускание. Гораздо опаснее оказывались раны, нанесенные африкан­скими скорпионами, — без тщательного лечения было не обойтись. Лучше всего, как считалось, помогало масло, в котором был утоплен скорпи­он. Еще один полезный рецепт: надо сжечь скор­пиона или растереть его в порошок; потом этот пепел (или порошок) принять внутрь, запивая его водой, или же посыпать им рану. Если эти средства не помогали, то даже врачи прибегали к колдовству, полагаясь на бессмысленный набор заклинаний.

Скорпионы караулят добычу в жарких пустынях Африки и занесенных снегами Гималаях. Их боятся в Азии и Европе. Насколько же они опасны?

Легендарный охотник Орион, сын Посейдо­на, возгордившись, сказал, что ему нет равных на этом свете и он убьет любое животное, которое встретит. Едва он умолк, к его ногам приблизился незаметный, невзрачный скорпион, поднял свое жало и уязвил бахвала и храбреца, отравив его ядом. Боги Олимпа, немало напуганные похваль­бой Ориона, обрадовались его смерти и в благо­дарность перенесли скорпиона на небо, помес­тив среди созвездий зодиака. Даже здесь, на небе, Орион вплоть до скончания веков будет прятать­ся от своего убийцы: как только на небе появляет­ся созвездие Скорпиона, Орион скрывается за го­ризонтом...

Возможно, что этот миф, повествующий о том, как скорпион наказал гордеца и мужлана, грозив­шего зверям и богам, единственная хорошая ис­тория, рассказанная про скорпиона за последние несколько тысяч лет.

С незапамятных времен эти небольшие, не­приятные на вид твари воплощают боль, беду и смерть. Все народы мира относят их к числу са­мых вредных и страшных существ, убивающих ис­подтишка. В книгах Ветхого Завета скорпион зна­менует ужасную кару: царь Ровоам, сын Соломона, грозит своим подданным: «Отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас скорпионами» (3 Цар. 12: 14).

Профессор Гэри Полис, известный американ­ский биолог, смотрит на этих ядовитых тварей под совсем иным углом зрения. Вот уже более два­дцати лет Полис рассказывает студентам Кали­форнийского университета Девиса о странной и удивительной жизни скорпионов. Эти ядовитые существа пленили его раз и навсегда: «Хорошо, можно их не любить. Но ведь животные подчас являют нам удивительнейший пример того, как можно выживать в самых непригодных для этого условиях. Те же скорпионы поразительно при­способились к неблагоприятной обстановке, и мы без конца спрашиваем себя: как им удалось это сделать?»

Любимцы Гэри Полиса являются одними из древнейших существ, населяющих нашу планету. Более 400 миллионов лет назад в водах Мирового океана уже обитали гигантские скорпионы. Они достигали метровой длины. Около 300 миллио­нов лет назад скорпионы — одними из первых су­ществ — выбрались на сушу. Они уменьшились в размерах, но сохранили свою форму; та осталась неизменной и поныне.

Проследить эволюцию скорпионов — этих «ма­фусаилов» в мире беспозвоночных — палеонтоло­гам оказалась нетрудно. Дело в одном интерес­ном свойстве этих животных: если направить на скорпиона поток ультрафиолетового света, он начнет флуоресцировать, излучая синие, розо­вые или зеленые тона. Точно так же начинают мерцать и останки доисторических скорпионов.

Это открытие было сделано в шестидесятые го­ды прошлого века. Ученые получили возможность наблюдать за потаенной жизнью скорпионов. Прежде эти скрытные существа, проявляющие активность лишь в ночное время суток, успешно ускользали от внимания зоологов. Обнаружить их «невооруженным глазом» очень трудно. «Я мо­гу застыть на месте, зная, что рядом сидит скор­пион, но я все равно его не вижу, — сетует Гэри По­лис. — Зато ночью — благодаря ультрафиолетовому свету — я могу заметить его за несколько метров от себя».

Ученые пока спорят о том, почему природа на­делила скорпионов такой странной особенностью, заставила вспыхивать под лучами ультрафиолета, как вспыхивают дорожные знаки, предупреждаю­щие нас об опасности. Некоторые зоологи счита­ют, что таким способом скорпионы приманивают к себе насекомых, готовых слететься навстречу радужному сиянию. Как бы там ни было, особен­ность эта была одобрена эволюцией, а ныне она помогает ученым раскрывать секреты поведения скорпионов — членистоногих животных из отря­да паукообразных.

Селятся они обычно в местах, непригодных для проживания человека, — например, в жарких, суровых пустынях, где на первый взгляд не найти ни еды, ни воды. Так, скорпионы прямо кишмя ки­шат в мексиканском местечке Байя-Калифорниа — на узкой береговой косе к югу от пограничного американского города Сан-Диего. По подсчетам Гэри Полиса, на каждом квадратном метре здесь можно встретить около дюжины скорпионов, за­рывшихся в песок, чтобы защититься от жары. Го­ре тому, кто вздумает расстелить здесь спальный мешок, прельстившись обманчивым покоем, его окружающим. Биомасса скорпионов в Байя-Калифорниа и многих других пустынных уголках пре­вышает массу всех остальных обитателей пусты­ни, вместе взятых: мышей, ящериц, крыс и даже койотов.

Пустынные скорпионы — в отличие от своих соплеменников, обитающих в джунглях и выби­рающих для жительства деревья, — являются на­стоящими couchpotatoes, «лежебоками», «клубень­ками». Так, в той же Байя-Калифорниа скорпио­ны — угроза беспечных путешествующих — почти всю свою жизнь проводят, зарывшись в песок. Они отлеживаются и отсиживаются 92-97% все­го времени, отведенного им на жизнь.

Лишь иногда по ночам эти палево-желтые твари выползают из своих укрытий и вновь неподвиж­но застывают, оцепенело дожидаясь своей добы­чи. Они кажутся какими-то изваяниями, уродцами, не способными шевельнуться. Трудно поверить, что они могут кого-то поймать, кого-то настичь, на кого-то напасть — кроме разве что спящего пу­тешественника.

Однако природа наделила их удивительной сенсорной системой — своего рода сейсмогра­фом, для которого тишайшие взмахи крылышек мотылька, пролетающего невдалеке, все равно что «буря в пустыне». На ногощупальцах скорпио­на, «клешнях», которыми он захватывает добычу, имеются чувствительнейшие волоски, регистри­рующие малейшее сотрясение воздуха. Скорпион с точностью снайпера, снабженного прибором ночного видения, определит, где находится мо­тылек, и в нужный миг проворно схватит добычу, несмотря на полную тьму.

Коллега Гэри Полиса, Филипп Броунелл, выяс­нил, что на ногах многих скорпионов имеются также щелевидные органы, замечающие любые колебания почвы и локализующие местонахожде­ние возможной добычи.

Скорпион поедает все, что сумеет сунуть себе в рот: мотыльков, пауков, маленьких ящерок, мы­шат, самых разных насекомых и даже своих со­племенников — тех, что поменьше да послабее.

Мы привыкли именовать льва царем зверей. Столь же справедливо мы можем назвать крохот­ного (1-20 сантиметров), невзрачного скорпиона «султаном пустыни». Зоологи, изучающие его, не перестают изумляться его приспособляемости. Организм скорпиона научился почти совсем не терять воду. «Потеря воды у него сведена к ну­лю», — отмечает Гэри Полис. Скорпион практиче­ски никогда не пьет. Всю необходимую себе жид­кость он добывает из проглоченной пищи. Пере­варивая ее, он высасывает оттуда все соки, извергая из себя после трапезы лишь щепотку по­рошка — столь же сухого, как и песок пустыни.

Скорпиону принадлежит и другой рекорд: он эффективнее, чем любое другое существо, пере­рабатывает и усваивает добытую пищу. Семьдесят процентов потребляемой им пищи пополняет ткани его тела. Организм наших детей усваивает всего 5% тех обедов и завтраков, которыми мы их потчуем. Остальное — балласт, лишние вещества, выбрасываемые организмом. У скорпиона в его «внутреннем хозяйстве» любая мелочь пригодит­ся. Все прибавляет ему силу и ловкость.

Скорпион, как никакое другое существо, спо­собен довольствоваться малым и — в случае неиз­бежности — обходиться вообще без пищи. Он мо­жет голодать год и более!

Так, исследователи сообщают о случаях, когда пойманные скорпионы голодали пару лет без ви­димого вреда для себя. Одного пойманного мо­тылька скорпиону хватит на несколько месяцев. Теперь понятно, почему в мексиканских песках, где добыча редка и случайна, на одном квадрат­ном метре способна проживать дюжина скорпио­нов. Напомним, правда, что для самых слабых из них подобное соседство смертельно опасно.

Итак, скорпион почти ничего не ест и не пьет и потому, как мы уже сказали, почти не двигается. Лежит, притаившись в укрытии или зарывшись в песок, и потихоньку переваривает пищу. Его орга­низм, словно застыв в анабиозе, почти не изна­шивается. Эти «лежебоки» доживают до 25 лет, то есть живут дольше, чем любые другие паукообраз­ные, чем насекомые и даже некоторые птицы и млекопитающие. В афганских песках все еще рав­нодушно посиживают скорпионы, следившие за вводом советских войск.

Причина долголетия скорпионов кроется в по­разительно скудном обмене веществ. Его показа­тели ниже, чем у любых других представителей фауны. Гэри Полис как-то сравнил торчащего из песка скорпиона с торчащим из земли корнем са­харной свеклы. Оба организма — что раститель­ный, что животный — являют собой своего рода «сосуды», накапливающие питательные вещества.

И еще в одной дисциплине скорпионы бьют все рекорды. Ни одно живое существо не облада­ет такой чувствительностью к свету, как скорпи­он. Недавние исследования показали, что для то­го, чтобы ориентироваться в темное время суток, им достаточно слабого света звезд.

В природе насчитывается около полутора ты­сяч видов скорпионов, и не все из них обитают в жарких пустынях. Они живут практически вез­де: в снегах Гималаев, на высоте около 5000 метров, и в пещерах, на глубине около 800 метров, в тро­пических джунглях и европейских лесах. Так, на юге Германии прозябает Euscorpius germanus свет­ло-бурого или бурого цвета. В Южной Франции, в расщелинах стен, цепенеет Euscorpius flavicaudis, поджидая какую-нибудь мошку или вошку.

Насколько опасны скорпионы? Еще Альфред Брэм писал, что «ядовитость скорпиона... сильно преувеличивается народной молвой, а также и многими исследователями и писателями». Одна­ко и недооценивать угрозу нельзя. Скорпионы убивают больше людей, чем любые другие живот­ные, исключая змей и пчел. Какой-либо надеж­ной статистики, правда, нет, но, по оценкам экс­пертов, каждый год от трех до пяти тысяч чело­век расстается с жизнью по вине «небольшого, невзрачного скорпиона». В одной только Мекси­ке ежегодно гибнет не менее восьмисот человек.

Здешние крестьяне часто становятся жертва­ми скорпионов прямо у себя дома — те любят пря­таться в соломенных крышах, покрывающих хижи­ны поденщиков и батраков. Яд скорпионов собира­ет многочисленную дань в тропических странах Африки, Южной Америки, в Индии. Эта геогра­фия отнюдь не случайна. Ядовитость скорпио­нов, как и змей, сильно зависит от климата мест­ности: чем он жарче, тем яд опаснее.

Правда, для нас опасны не все полторы тысячи видов скорпионов, а лишь двадцать пять из них, чьи ядовитые железы содержат достаточно ток­синов, чтобы отправить нас на тот свет. Яд этих тварей вовсе не обязательно будет долго мучить человека, «понуждая три дня пребывать в аго­нии», как писал когда-то Плиний Старший. По­рой от укола скорпиона люди гибнут всего за не­сколько часов.

Все скорпионы-убийцы принадлежат к одному и тому же роду — Buthus, — избравшему особый эволюционный путь, резко отличающий их от других «лежебок»-скорпионов. Гэри Полис отме­чает, что «их жизненный цикл напоминает ско­рее жизненный цикл какого-нибудь недолговеч­ного насекомого». Скорпионы рода Buthusмельче других соплеменников, раньше их умирают, зато размножаются чаще и быстрее их. Они прячутся обычно не на земле — в норках, ложбинках, ям­ках, а на деревьях, скрываясь среди листвы и под­жидая добычу, более частую здесь, чем внизу. «На­до особенно осторожно обращаться с небольшими скорпионами, наделенными на первый взгляд ко­роткими узкими клешнями, не внушающими опа­сений», — советует Гэри Полис. Против яда скор­пионов, обладающего паралитическим действием и состоящего из тридцати с лишним нейротокси- нов, давно придумана надежная сыворотка. Ее при­готовили из яда самих скорпионов.

Итак, укусы большинства из них сравнительно безопасны для человека. Однако слово «безопас­ный» не означает «безболезненный». От укуса этих паукообразных тварей люди мучаются по несколь­ку дней. Ранка тотчас отекает, обильно выступает пот, поднимается температура. Больного трясет лихорадка.

Все это Гэри Полис знает из собственного опы­та. Тысячи раз он наблюдал за скорпионами, изу­чал их, собирал, метил — и семь раз не уберегся сам. Что он чувствовал при этом? «Такое ощуще­ние, что в тебя всадили десяток раскаленных игл и начали их вращать. Жуть!»

В 1991 году опыт Полиса пригодился во время «войны в Заливе». Тогда руководство Пентагона обратилось к ученому, чтобы узнать, каким обра­зом следует защищать от скорпионов солдат аме­риканской армии, размешенных в Саудовской Аравии. Ответ был прост, но очень точен: «Каж­дый день вытряхивайте сапоги и одежду!» Скор­пионы любят прятаться в вещах, принадлежащих человеку, и потому, одеваясь поутру, следует тща­тельно проверять содержимое разбросанных на ночь предметов. Там может оказаться скорпион, уже приготовивший порцию яда.

Кстати, порцией яда награждаются не только люди, ящерицы, насекомые, но и скорпионы-сам­цы. Большинство крупных самок ставит финаль­ную точку в недолгом романе, пронзая жалом сво­его незадачливого любовника, а потом заедая его тельцем горечь воспоминаний. Романтическому ужину предшествует весьма занятная сцена — «брак по-скорпионски». Сцепившись клешнями, оба животных долго пританцовывают, дергаясь то в одну сторону, то в другую. Так может пройти полчаса, а может — несколько ночей подряд. На­конец, наткнувшись на былинку или камешек, са­мец откладывает на нем свой сперматофор — ме­шочек с жидкостью, а затем протаскивает над ним партнершу. Мешочек вместе с содержимым исчезает в ее теле. Роман окончен, муж расклани­вается и удаляется, если ему удается это сделать. Двадцать процентов скорпионов бесследно исче­зают после любовного объятия.

Почему самки так жестоко обходятся с ними? «А почему бы нет? — отвечает вопросом на вопрос

Гэри Полис. — Самка ничего не теряет, съев сво­его любовника на десерт. Все равно от него ника­кого прока. Он не поможет воспитывать ей де­тей». Но сам будет пожирать все, что движется по­близости. Меньше нахлебников — здоровее потомство.

Беременность самки скорпиона длится от трех до восемнадцати месяцев. Она вынашивает своих детенышей порой дольше, чем многие мле­копитающие. И вот еще один биологический сюр­приз: в отличие от других беспозвоночных, скор­пионы не откладывают яйца, а, подобно зверью, производят на свет живое потомство. В каждом помете бывает в среднем около двадцати пяти скорпиончиков. Какое-то время, до первой линь­ки, малыши проводят на спине у матери, но по­том она охладевает к ним. Теперь и им подобает спешно разбежаться, чтобы не стать жертвами материнского неразборчивого аппетита.

Но и самой скорпионихе на этом свете прихо­дится несладко. Врагов у них хоть отбавляй. Плоть скорпионов ценят совы и змеи, летучие мыши и ящерицы.

Некоторые из этих «любителей остренького» имеют иммунитет к скорпионьим токсинам. Дру­гие успевают отломить жало скорпиона, а потом уже глотают его беззащитное тело. Если бы не эти странные гурманы, смакующие протеины с ядом вприкуску, да если бы не внутривидовой канниба­лизм скорпионов, их племя могло бы заполонить всю планету. Тогда бы люди, подобно путешест­вующим по иным пустынным местам, шагу не смогли бы ступить без риска наткнуться на ядови­тое жало.

Но племя скорпионов на нашей планете все-та­ки столь многочисленно, что по-прежнему будит в душах людей древние, неутихающие страхи. «Ре­путацию скорпиона не поправить, — ворчит Гэри Полис. — Она безнадежно испорчена». Насильно мил не будешь — тем более с жалом исподтишка.

И все же, как ни ругаем мы этих свирепых и гадких тварей, как ни страшимся этих непримет­ных убийц, заползающих в нашу одежду и подсте­регающих нас в песке, невозможно не воздать им должное. Их феноменальная живучесть позволя­ет им населять самые скудные уголки планеты на протяжении вот уже четырехсот миллионов лет. Пожалуй, ни один другой вид живых существ за всю историю нашей Земли не боролся за «место под солнцем» с таким энтузиазмом и энергией. И эволюция пощадила его. Бессчетно выкашивая один вид животных за другим, она неизменно со­храняла скорпиона, или, точнее говоря, это хит­рое существо всякий раз справлялось с теми зада­чами, которые ставила перед ним изменчивая природа. Скорпион жив и прекрасно себя чувст­вует. Он готов забыть о питье и пропитании, лишь бы жить себе и жить, лежать в своей норке, затаившись. Он так сильно хотел выжить, что эволюция перед ним отступила.